О пользе душевных потрясений
В последнее время и среди женщин в целом, и среди мусульманок в частности приобрели популярность так называемые «тренинги личностного роста», «курсы саморазвития», «семинары по раскрытию подлинной женственности», общий смысл которых — «научиться стать счастливой».
Чему только не посвящены эти практикумы — от вполне конкретных, на которых учат печь печенье по рецептам элитных ресторанов и ублажать своего мужчину по методике японских гейш, до «тренингов женственности» и «практикумов по естественному родительству», где рассказывают, как отказ от брюк в пользу платьев помогает расцвести нижним чакрам, а оставление коляски в пользу слинга позволяет обрести особенно тонкую душевную связь с младенцем.
Впрочем, некоторые из этих тренингов довольно безобидны, ибо на них психологи учат построению отношений с родителями, детьми, мужьями, коллегами и т.п. Важно лишь, чтобы это проводилось на должном профессиональном уровне, ибо очень часто за это берутся все, кому не лень — от «успешных бизнес-леди» до многодетных домохозяек. «Нарожать и погрузиться в нирвану» — причем эту нирвану можно сделать абсолютной, если еще и собрать по пятьсот условных рублей за обучение нирване для всех желающих.
Однако в целом, конечно, многие люди запутываются в сложном мире отношений так, что им действительно нужны коучинги, тренинги и консультации — индивидуальные и коллективные. Поэтому они неизбежно идут и в мир мусульманок.
И если это и правда ограничивается дельными советами и анализом конкретных семейных ситуаций, то и слава Аллаху.
Но на множестве других таких «коучинг-семинаров» мусульманкам де-факто транслируется совершенно чуждая Исламу, не побоюсь этого слова — языческая идеология.
«Пища жизни» в халяльной упаковке
Даосские практики, буддийские медитации, способы достижения полной гармонии от индийских йогов, столь полюбившиеся измотанным суматохой мегаполисов и личностными фиаско дамочкам среднего возраста, слегка прихаляливаются и пришариативаются.
Благостная и достигшая просветления тренерша облачается в радужного цвета хиджаб и может даже пару раз сослаться на исламские источники, но в остальном поток риторики изобилует все теми же розово-безмятежными кришнаитско-буддийскими штампами про «обретение гармонии с собой и миром» и «вечный позитив». Более того, эти штампы помножены на еще более тошнотворные буржуазные клише — «успешность» и «достижение финансового комфорта». Все это объединяется под общим брендом «позитивное мышление» (positive thinking).
Общий посыл всей этой «пищи жизни» — пребывать в перманентно радостно-безмятежном состоянии, избегая сильных потрясений и старательно ограждая себя от негатива.
Никаких новостных программ, никакого внимания к войнам и насилию, к борьбе и конфликтам, никаких серьезных треволнений — один сплошной peace с блаженной голливудской улыбкой. Никакой борьбы, никакой агрессии, никакого негодования, никакого осуждения в адрес кого бы то ни было.
Сильные эмоции, как положительные, так и отрицательные, испытывать категорически не рекомендуется. Увидел что-то плохое — ударь себя по руке так, чтобы было больно до слез и синяков. А поскольку организм — не мазохист, постепенно мозг научится блокировать негативные эмоции, ибо мир, согласно этой концепции, не содержит в себе зла и представляет собой одно гомогенное царство блага — проблема лишь в нас, в том, что мы воспринимаем нечто как страдание, как зло, как несправедливость.
Уже здесь можно сделать саркастическое замечание — попробуйте предложить ребенку, обожженному белым фосфором, или же ребенку с оторванными руками и ногами воспринимать это страдание как сугубо надуманное и не имеющее отношения к объективному царству абсолютного позитива, но не будем углубляться в очевидную конкретику.
Проблема намного глубже: учение о «позитивном мышлении» идет вразрез не с какой-то конкретной фетвой или с несколькими хадисами; оно находится в фундаментальном противоречии с самими основами исламского вероучения, мировоззрения, мироощущения...
Повеление одобряемого и запрет зла
Краеугольный камень Ислама — борьба против зла и несправедливости. Есть хадис, признаваемый всеми исламскими течениями: «Тот, кто станет свидетелем недозволенного деяния, должен пресечь его, если сможет, делом, а если не сможет, то словом, а если не сможет и словом, то пусть восстанет против него сердцем, и это будет самым слабым проявлением веры» («Ал-васа’ил», том 16, «Муслим»).
Повеление одобряемого и запрет зла (амр би-ль-ма‘руф ва-н-нахи ‘ан аль-мункар) — базовый исламский принцип, настолько важный, что некоторые течения даже относят его к числу фуру‘ ад-дин (столпов религии). Он зафиксирован и в Священном Коране:
«Пусть среди вас будет группа людей, которые будут призывать к добру, повелевать одобряемое и запрещать предосудительное. Именно они окажутся преуспевшими» (К, 3:104).
«Вы являетесь лучшей из общин, появившейся на благо человечества, повелевая совершать одобряемое, удерживая от предосудительного и веруя в Аллаха» (К, 3:109).
«Неверующие сыны Исраила (Израиля) были прокляты языком Давуда (Давида) и Исы (Иисуса), сына Марьям (Марии). Это произошло потому, что они ослушались и преступали границы дозволенного. Они не удерживали друг друга от предосудительных поступков, которые они совершали. Как же скверно было то, что они делали!» (К, 5:78-79).
«Если бы только среди поколений, живших до вас, были мудрые люди, которые выступали бы против нечестия на земле. Такими были лишь немногие из числа тех, кого Мы спасли. А беззаконники последовали за тем, что было даровано им, и стали грешниками» (К, 11:116).
Думать, что можно абстрагироваться от обязанности повелевать одобряемого и запрещать зло, натянув на себя кокон приторного позитива и укрывшись шторкой мещанских радостей, — огромный проступок перед Всевышним. Человек не может быть хорошим мусульманином, если он закрывает глаза на несправедливость, которая творится в мире.
В хадисе кудси говорится: «В Откровении, ниспосланном пророку Шу‘айбу (‘а), Аллах Великий и Всемогущий сказал: «Я подвергну мучительному наказанию сто тысяч человек твоих соплеменников: сорок тысяч злодеев и шестьдесят тысяч праведников». Шу‘айб (‘а) спросил, обращаясь к Аллаху: «О, Господи, хорошо, первые — злодеи, а за что же праведников?» И Аллах открыл ему:"Они попустительствовали тем, кто творил богопротивные дела и не разгневались, зная о Моем гневе«" («Аль-Кафи», том 5).
Повеление одобряемого и запрет зла — всеобщая обязанность мусульман вне зависимости от их пола. На заре Ислама женщины-мусульманки разделяли со своими мужчинами все тяготы, связанные с негативом: гонениями, войнами, борьбой.
Любимая дочь Пророка (С) Фатима аз-Захра (А) сопровождала его в военных походах и бинтовала его раны. Внучка Пророка (С), сейида Зейнаб (а), отправилась со своим родным братом, Имамом Хусейном (а), в Кербелу, где стала свидетельницей страшных событий: три дня, прежде, чем принять мученическую смерть, воины мучились от жажды, а потом пали в неравном бою. Зейнаб (а) пережила плен и унижение, страшное отчаяние и нестерпимое горе. Но это же возвысило ее дух — так, что она сказала об этих событиях: «Я не увидела ничего, кроме красоты». Красоты борьбы против угнетения, мученичества, героизма, преданности.
Эти женщины не искали позитива и безмятежности. Они не сторонились бурь и потрясений. Они были более, чем далеки от любой обывательщины. Радостная мещанка, хлопочущая на кухне с ажурными занавесочками в ожидании успешного в бизнесе мужа, строгающая пироги, кудахтающая над румяным откормленным потомством, стремящаяся множить и приумножать достаток своего семейства, чурающаяся любой политики, любого негатива и любых потрясений — это образ, диаметрально противоположный образу Фатимы Захры (а) и сейиды Зейнаб (а).
Мещанский позитив как смерть духа
Можно поставить вопрос и иным образом — а нужен ли человеку уход от страданий и от негатива? Надо ли сторониться ярких эмоций, дабы обрести ровное позитивное настроение? Действительно ли полезно ограждать себя от всего печального, травмирующего, шокирующего, ввергающего в смятение? От сильных чувств, от потрясающего счастья или неимоверного отчаяния?
Если проводить параллель с медициной, при некоторых заболеваниях человек утрачивает способность ощущать боль. Например, такое происходит при проказе: тело покрывают лепромы, и на этих участках утрачивается чувствительность. Не испытывая боли, человек может получить сильные, даже фатальные ожоги, контактируя с раскаленными предметами, и даже не понять этого поначалу.
Человек не должен превращаться в бесстрастного позитивного розового зайчика, пребывающего в радужной нирване, который не способен ни беззаветно любить, ни исступленно ненавидеть, который сторонится этих состояний, дабы не травмировать свою тонкую нервную систему. Имам ас-Садик (а) сказал, что религия (Ислам) — это любовь и ненависть.
Именно способность глубоко, остро чувствовать и сочувствовать, страдать и сострадать отличает человека от животного. В противном случае человек ничем не будет отличаться от мимимишного котика, который только и делает, что лежит на солнышке и урчит.
Без сильных потрясений, без эйфории и страданий человек превращается в живого мертвеца. Мещанский позитив — это смерть духа.
Человек, не познавший сильной любви — духовный калека. У кого не сбивалось дыхание при виде двери, ведущей в дом любимого, у кого не колотилось бешено сердце и не переворачивалось все внутри в предвкушении встречи, кого не душили горячие слезы от радостного экстаза, когда крепкие и нежные руки прижимали к груди, в которой стучало такое же любящее сердце, ликующее и неистовое, тот не чувствовал аромата будущей прекрасной райской жизни.
Даже если все в итоге заканчивается расставанием, такие моменты никогда не бывают зря. Это лучшее, что можно пережить в этом мире. Любовь — это экстатическое безумие, это эйфория, перемешанная с отчаянием. В любви вообще не важно, что будет завтра, в любви нет бизнес-плана и тайм-менеджмента, любовь — только здесь и сейчас. Чего не бывает в любви — так это средненького состояния мягкого комфорта и позитива без треволнений.
Такую страстную испепеляющую любовь можно испытывать не только к человеку другого пола. Это может быть и любовь к какому-либо движению, стране, историческому деятелю. Самая высшая ступень любви — это абсолютно неистовая, пульсирующая, живая любовь к Пророку (С) и членам его семейства, над которой возвышается лишь любовь к Самому Аллаху.
Счастливым людям знакомо состояние эйфории от предстояния перед Всевышним в намазе. Бывает так, что ритм мегаполиса закручивает, мертвые пробки едва ползут, время мечет свои стрелы, так, что час улетает за часом, а время намаза близится к концу. И вот все-таки пробка начинает рассасываться, ноги стремглав несут в мечеть, и, вне себя от счастья, что намаз удается прочитать вовремя, человек произносит начальный такбир и чувствует, как у него перехватывает дыхание, как пульсирует сердце, как проступают на глазах слезы...
Сильнейшее чувство ненависти также питательно для духа. Когда командир ведет бойцов в атаку, защищая страну от агрессора и оккупанта, когда сонм бодрых голосов скандирует сотрясающие воздух лозунги на пикете у вражеского посольства, дух собравшихся крепнет настолько, что с этакой внутренней силой можно свернуть горы. Потрясение и опыт соприкосновения со смертью рождает катарсис. Когда посещаешь мемориал Сопротивления, где реконструированы все бои, сначала не можешь сдержать слез, но потом на душе становится очень светло и легко, и с особым воодушевлением читается намаз.
Негативные эмоции и страдания — неотъемлемая часть бытия человека, чье сердце живо. Кто не плакал навзрыд, читая трагическую книгу или смотря фильм с грустным финалом, кто не погружался в бездну отчаяния, когда боль разрывает и терзает все внутри, оплакивая расставание с любимым человеком, тот не испытал катарсиса, делающего душу более чистой и способной к состраданию.
«Я ломал стекло, как шоколад в руке, я резал эти пальцы за то, что они не могут прикоснуться к тебе» — такого ограниченный мещанин пережить не способен. У него машина, квартира, бизнес, дача. Он «успешный» и «устроенный». Но такие стихи он никогда не напишет. Потому что источник творчества — это во многом и страдания, и отчаяние, и кризисные состояния.
Задумайтесь: тема всех самых великих произведений искусства и, в частности, литературы — это или война, или смерть, или трагическая любовь. А чаще всего — все это вместе. Вспомните первые попавшиеся книги классиков просто навскидку.
«Тихий Дон», «Триумфальная арка», «Прощай, оружие!», «Преступление и наказание», «Идиот», «Мастер и Маргарита» — список можно пополнять до бесконечности. Обреченные чувства на фоне мировой войны. Черное солнце над измотанным бесчисленными войнами человеком, хоронящим возлюбленную. Врач, вкалывающий инъекцию яда смертельно раненой любимой женщине, чтобы она не мучилась. Мерзкая старушонка, чей череп с рассекает топор нищего студента, которого терзает великая мысль: «Тварь я дрожащая или право имею?» Купец, убивающий ножом под сердце истерзавшую и его и себя «инфернальную женщину» в белоснежном свадебном платье.
Словом, вся мировая литература предельно насыщена негативом, образами смерти и страданий, историями безнадежной любви. И бесконечно далека от тренингов позитивного мышления, которому учат офис-менеджеров и домохозяек, жаждущих счастья.
Но что способны создать эти «успешные» менеджеры и домохозяйки, все эти пошлые мещане, кроме низкопробных «мыльных опер», которыми напичканы все телеканалы в дневное время? Или шаблонных приторных историй, где хорошее борется с очень хорошим? Или примитивных «легких развлекательных комедий»? Какие книги могут написать, какие фильмы могут снять люди, чья жизненная цель — вкусно есть, размножиться, заработать на хороший джип и ограждать себя от любого страдания и негатива? О чем они будут? О том, как успешный позитивно мыслящий персонаж наладил бизнес и вселил собственную клушу в квартиру с пятью комнатами и евроремонтом? Как они купили джип? А в «исламском варианте» — еще и ворох цветных платочков и килограммы халяльной колбасы? Как их отпрыски стали такими же успешными бизнесменами?
Не убивайте в мужчине зверя
Безмятежное счастье — это вообще не цель жизни человека. В суре «Город» («Ал-Балад») сказано: «Мы создали человека с тяготами» (К, 90:4).
А в суре «Ал-Бакара» говорится: «Вам предписано сражаться, хотя это вам неприятно. Быть может, вам неприятно то, что является благом для вас. И быть может, вы любите то, что является злом для вас. Аллах знает, а вы не знаете» (К, 2:216).
Сражение — это выход за пределы зоны комфорта, это та самая борьба со злом как вовне, так и внутри себя, от которой всячески предостерегают «тренеры личностного роста». Борьба с нафсом, борьба с несправедливостью, борьба с силами зла, непрестанное восхождение к вершинам духа и познания Всевышнего.
В завершение припомню самую жуткую фразу, которую я слышала на подобных тренингах: «Настоящая мудрая женщина никогда не позволит, чтобы ее мужчина взял в руки оружие и отправился на какую-то войну. Она будет гасить в нем агрессию...»
В ответ хочется посоветовать для достижения полного позитива мужчину еще и кастрировать, и оскопить. Потому что агрессия, экспансивность, доминирование, воля к смерти и власти — это часть природы настоящего мужчины. Эти стороны его натуры напрямую связаны с уровнем его тестостерона, которым одновременно обусловлена мужская сила и привлекательность.
Женщины сначала всеми силами давят в мужчинах агрессию, а потом плачутся, что вокруг нет настоящих мужиков, одни малодушные плюшевые зайчики, которые сбегут, сверкая пятками, при встрече со злостными грабителями, напавшими на даму сердца. И замуж, мол, не за кого выйти, разве за что комнатного и ручного подкаблучника, который осточертевает уже через год. Потому что настоящий мужчина — всегда слегка плохой, всегда слегка агрессор, всегда дикий зверь.
Увы, хищников с горящими глазами среди сонма невразумительно-травоядной мужской массы скоро можно будет заносить в красную книгу.
А все тренинги «тотального позитива» и «личностного роста» для прекрасных дам тому виной, между прочим...
Анастасия (Фатима) Ежова,
Musulmanka.ru