ВОСТОЧНЫЕ ЖЕНЩИНЫ: ТОНКИЕ НЮАНСЫ

О тонких нюансах характера восточных мужчин мы уже поговорили. Тема, безусловно, насущная, так как многие наши женщины останавливают на них свой выбор, и мы еще вернемся к ней. Но куда более экзотичной представляется ситуация, когда русский мужчина влюбляется в прекрасную восточную женщину.

Уж, казалось бы, маловероятный вариант, ведь, как известно, мусульманка может выйти замуж только за мусульманина, в то время как последний вправе брать в жены также христианок и иудеек. Но в данном случае срабатывают стереотипы: многие люди хронически ассоциируют вероисповедание с этничностью. Но в случае с мировыми религиями (как с христианством, так и с исламом) эта ассоциация во многом надуманна: любой человек может войти в лоно этой конфессии. И если человек, не бывший до того мусульманином, произносит шахаду, он вполне может и заключить никях с мусульманкой. Это общее и неоспоримое положение исламского права. И дальше уже начинаются тонкие нюансы.

Полеты во сне и наяву

Есть особая, хоть и не столь распространенная, порода русских мужчин, млеющих от восточной женской красоты. Большие глаза с поволокой, небрежно накинутый на голову элегантный шарф, ненароком выбившийся темный локон, волнующие формы, угадывающиеся под строгим одеянием, – восточные красавицы представляются этим мужчинам таинственными, манящими, неземными и словно пришедшими из сказки. На их фоне такие родные и обыденные, приевшиеся и примелькавшиеся Маши и Кати выглядят не столь ярко и чарующе: русые волосы, светлые глаза, знакомые с детства славянские физиономии.

Сколько ни убеждай такого мужчину, что русские женщины считаются лучшими в мире, что за ними стоят очереди из женихов всех национальностей и цветов кожи, что русские женщины беззаветно любящие, щедрые, неприхотливые, стойкие, коня на скаку остановят, в горящую избу войдут, – эти аргументы не действуют. У такого мужчины, как правило, свои субъективные ассоциации.

Услышав оборот «русская женщина», он представляет себе не Ларионову и не Вертинскую, не Ходченкову и не Водянову, не красавицу с копной светлых волос и кошачьим разрезом глаз, ухоженную и манящую, на неизменных каблуках и с неизменным броским макияжем, ставшим притчей во языцех у предпочитающих естественность и унисекс европейских женщин. Нет, с образом русской женщины у него соотносится вечно кричащая школьная училка с хрестоматийной указкой, старомодной уродливой химией на голове, носом картошкой и помятым недобрым лицом. Или же толстая, грузная мама, вечно усталая, волокущая тяжелые пакеты с продуктами, расхаживающая по дому в драном халате и с немытой головой. В любом случае тут явно играет роль личный опыт. И не заводят героя нашего романа белобрысые русские Маруси, какими бы добрыми и любящими они ни были.

То ли дело – пери из сказки. Гурия, фея, мечта. Задорная танцовщица из индийского фильма в сари или иранская актриса с обложки журнала про кино. Обладательница яркой, жгучей красоты, она кажется особенно чувственной и утонченной. Ради нее хочется сдвигать горы и пересекать континенты. И вот сидит наш герой вечером в уютной гостиной в окружении стилизованных под Восток ламп и ароматических свечек и мечтает, мечтает.

В век Интернета, соцсетей и высоких технологий восточные красавицы обитают не только в сфере сладких снов. При желании они могут материализоваться и стать вполне реальными. Удивительно, но они активно учат иностранные языки. И – о чудо! – заводят себе аккаунты и профили. И кстати, кто-то из них мечтает перебраться в Россию или Европу – там и уровень жизни часто выше, и ограничений меньше (ведь далеко не все из этих девушек истинно религиозные мусульманки, и даже те, которые таковыми являются, порой тоже подустали от сложного уклада традиционного общества, примешивающего к исламу свои адаты).

В общем, в час икс пути нашего заядлого мечтателя и восточной принцессы чудеснейшим образом пересекаются в виртуальном пространстве. От зафренда – к скайпу, от скайпа – к развиртуализации. И тут начинается время упоительных историй...

Мечты vs. Финансы, поющие романсы

Психоделические грезы разбиваются о гранит беспощадной реальности. Буйные краски становятся более режущими глаз и даже чуть ядовитыми.

И происходит это, когда утонченная красавица, хлопая длинными ресницами и осыпая очарованного мечтателя изысканными цитатами из анналов родной древней поэзии, начинает затрагивать материальную сторону дела. И имя ей – махр.

Наш герой, конечно, к такому повороту не был готов. Он-то больше говорил про чувства, про возвышенность любящей души, про безмятежные идиллические вечера под аккомпанемент сантура и стихов Омара Хайяма. А она вдруг начинает рисовать ему суммы в долларовом эквиваленте, как в бизнес-плане. Себе, маме, папе, тете, дяде, канарейке. Дом, машина, общая сумма – сто тысяч евро. Ну ладно, можно скостить и до девяноста, но в качестве предоплаты изволь отстегнуть мне и сестре на шоп-тур в Дубаи, чтобы мы еще могли повидать тетю.

И тут герой-романтик выпадает в осадок. Ну как же так? Ведь, положа руку на сердце, все совершенно не по Сунне. В хадисах Мухаммада (с) приветствуется как можно более скромный махр. Есть хадис: «Самая лучшая из жен среди вас та, у которой махр меньше» (Аль-Бухари, том 4, стр. 139; Муслим, том 7, стр. 182; Ахмад ибн Ханбал, Муснад, том 2, стр. 393).

Однако очень многие общества, называющие себя мусульманскими, руководствуются своими понятиями о хорошем и плохом, а вовсе не Кораном и Сунной. Как эти понятия соотносятся с хадисами и фетвами, часто волнует их членов чуть менее, чем никак, хотя все они могут исправно читать намаз, а их женщины могут прилежно носить платки.

Вопрос о махре – один из ярких примеров. Сколько ни призывай к скромности в запросах, но неписаные правила неизменны: уважающая себя девушка за маленький махр замуж не пойдет, а уважающий себя отец никогда «нищеброду» свою дочь не отдаст. Из-за этого, кстати, многие молодые люди на Ближнем Востоке не могут жениться, а потому обращают более пристальное внимание на русских невест.

Попав в этот капкан, несчастный влюбленный русский мужчина начинает напоминать странноватую и блаженную героиню постперестроечного российско-итальянского фильма «Плащ Казановы». По сюжету на исходе советской эпохи в Венецию приезжает группа наших граждан, получивших путешествие в Италию в подарок за особые заслуги. Среди них королева красоты, женщина-водолаз, победительница конкурса парикмахеров, руководительница группы (одинокая грымза) и переводчица, духовно богатая бессемейная дама, беззаветно влюбленная в итальянскую культуру. Все, помимо переводчицы (которую играет Инна Чурикова), одержимы оголтелым вещизмом, а вместе с тем провинциальны, комичны и нелепы. Всю группу больше интересуют фирменные магазины и барахолки, а переводчицу – музеи и дворцы.

И вот на одном из прекрасных старинных мостов она встречает его, и он завораживает ее своей знойной южной мужской красотой так же, как этот стоящий на сваях легендарный город.

Незнакомец действует как искусный соблазнитель, а она, не избалованная мужской лаской и вниманием, бросается в омут нахлынувших чувств. Сохраняя загадочное инкогнито, она не признается ему, что русская, ибо стыдится своей страны, преклоняясь перед всем итальянским. Романтические прогулки по Венеции, которую захлестнуло наводнение, заканчиваются в алькове на нулевом этаже отеля. Хотя целомудренная героиня до последнего смущается и противится такому развитию событий, но сдается под напором искушенного черноволосого мачо.

Положив голову ему на плечо, она восторженно говорит о своей любви, о том, что она готова отдать ему жизнь… И внезапно на нее обрушивается ледяной душ: возлюбленный как ни в чем не бывало начинает требовать с нее сумму, которую она, едва сводящая концы с концами переводчица, в жизни в руках не держала. Ситуация усугубляется: в номер бесцеремонно вторгается другой служащий отеля, который, очевидно, в доле с жиголо, и, отпуская сальности, начинает выбивать из трясущейся от ужаса полуголой и униженной переводчицы нужные им деньги. Лишь обнаружив у нее советский паспорт, они с насмешками и оскорблениями отпускают убогую восвояси. Возвышенные мечты разбиваются о реалии капитализма.

Эта история во многом поучительна: не стоит так уж преклоняться перед заграницей, идеализируя ее. Какой бы высококультурной, благополучной и красивой она ни казалась, у любой страны и у любого общества есть своя темная изнанка. И конечно, недостойно и неосмотрительно презирать свое, родное, опрометчиво отрекаться от него, считая, что только за рубежом колосятся поля, текут молочные реки, звучат фанфары и что люди там восхитительно прекрасны.

И это напрямую касается и мужчин, которых захлестнули мечты о восточных пери из стихов С. Есенина «Шаганэ ты моя, Шаганэ». Пьянящий взгляд, мелькнувший из-под чадры, незабываем. Меж тем реальная Шаганэ часто куда более прозаична и меркантильна донельзя.

Квартирный вопрос испортил трепетных дев

Главный нюанс, который нужно учитывать при общении с восточными девушками, – деньги имеют для них куда большее значение, чем это может показаться поначалу. Более того, за декларируемыми высокими моральными ценностями часто скрывается ценник и профит.

Естественно, с той оговоркой, что восточные женщины тоже разные. Есть среди них и идейные мусульманки. Есть смелые подвижницы, героические личности. Есть те, кто в качестве махра просит хадж или Коран. Есть те, кто отправляет всех сыновей до единого на фронт, чтобы они сражались за веру и Родину, а сами поднимают свои страны из руин.

Мы берем некий усредненный, обывательский вариант восточной женщины. Понятно, что в любой стране мира обыватели – средоточие всех гнусненьких мелких и крупных пороков. Везде их облик не особо привлекателен. Всюду есть и антитеза обывателям, и это люди неординарные, и судить по ним об обществе и о них по обществу не стоит.

Так вот, усредненная восточная женщина, как правило, меркантильна. Что, кстати, совершенно не так применительно к восточным мужчинам. Они-то куда больше стремятся к любви, к искренним чувствам и отношениям, чтобы их любили просто как близких людей, а не относились с потребительским снисхождением, как к банкомату, который бесконечно обеспечивает и вечно обязан выдавать деньги в обмен на набор кода (формулы никяха, интимную близость и т. п.).

С другой стороны, среди русских женщин тоже есть дамы более чем устремленные к материальным благам. Далеко не все русские девушки готовы жить с нищим студентом на чердаке, с милым в шалаше, ехать в Сибирь за декабристами. (Восточные мужчины, кстати, тоже часто излишне идеализируют русских женщин). Но отличительная черта наших доморощенных охотниц за папиками и олигархами – адекватность. В том смысле, что они не будут требовать от выпускника вуза с гуманитарным образованием обеспечения, как от миллионера. Они проштудируют дюжину статей а-ля «Где найти олигарха», приведут себя в товарный вид и будут усиленно тусоваться там, где водится много богатых мужчин. Ибо перед человечеством стоит вполне понятная альтернатива: или все будут жить на относительно одинаковом уровне, без излишеств, но достойно, или в обществе будет сверхбогатое меньшинство и бедное большинство. Понятно, что во втором случае всем олигархи не достанутся. И глупо требовать от рядового человека, крутящегося в системе капитализма, как белка в колесе, прыгнуть выше головы.

Восточная девушка этого нередко не понимает. Часто она растет в любви и обожании отца, в коконе из опеки и заботы. Она едва представляет себе устройство мира вне этого кокона. Ей вынь да положь, и не интересно, где и как ты это достанешь. Столько-то в евро, вон ту сумку, вот эту машину, вон тот дом. И еще домашнюю прислугу. Ибо обязан и должен. И твои проблемы, как ты это сделаешь.

И это – базис. Отсюда растут корни у всего, в том числе у общественной морали (не путать с исламскими нормами!) Например, резкое неприятие многоженства, характерное для очень многих мусульманских стран. Если начать докапываться до основ, то дело тут не в этической стороне вопроса. Женщин очень беспокоит раздел содержания, при единственной жене полагающегося только ей одной. Понятно, что мало кто хочет делиться, даже если сам по себе муж не очень любим. Доказательства? Поведение тех, кто становится тайными вторыми женами. Они тоже хотят быть единственными и стараются «уйти» первую жену из жизни приглянувшегося им мужчины, причем так, чтобы она при разводе ничего не получила, невзирая на все свои права и множество лет, проведенных рядом с мужем. Вариант по Корану и Сунне почему-то их не устраивает.

Или, к примеру, ценность девственности. Нет, безусловно, в исламе она очень ценится, если речь идет о молоденькой, никогда не бывавшей замужем девушке. Конечно, она себя должна беречь для своего первого мужа. Но значит ли это, что разведенная, овдовевшая женщина – «порченый товар»? Естественно, нет. На заре ислама такие женщины легко выходили замуж, чего не скажешь о многих современных мусульманских странах. Пророк Мухаммад (с) женился на разных женщинах. Среди них были и девственницы, и вдовы, и разведенные. В Священном Коране сказано:  «…Господь, может быть, заменит вас женами лучше вас — обратившимися в ислам, верующими, благочестивыми, кающимися, поклоняющимися [Аллаху], постящимися, как побывавшими замужем, так и девицами» (К, 66:5).

Целомудрие не утрачивается от самого факта начала сексуальной жизни. Настоящую мусульманку оно сопровождает всегда, и означает оно прежде всего верность, честность и прозрачность в отношениях с мужчиной, каким бы мужем по счету он ни был. Оно означает уважение к мужчине, признание его авторитета, отказ от интрижек за его спиной. То есть это душевное, а не физиологическое состояние. И мужчине от жены нужно именно это – умение любить и дарить ласку, быть настоящим другом, помощницей, тылом, собеседницей.

Но во многих сегодняшних мусульманских обществах мужчинам навязана потребность жениться именно на девственнице. Потому что девушки быстро смекнули, что в случае развода той, которая была девственницей, полагается полная сумма махра, а побывавшей замужем до того – лишь его половина. Девственность из добродетели превратилась в товар. И кстати, это стало бить по самим женщинам, потому что разведенным стало труднее выйти замуж, а развод в исламе – в руках мужчины. Что называется, сами подпилили сук, на котором сидят.

Ну вот они и высиживают, высиживают в девках до тридцати, тридцати пяти, сорока (!) лет, думая: «Ай, как бы себя не продешевить, ведь вторая попытка будет более трудной и менее прибыльной». А потом ей попадается наивный мечтатель из далекой северной страны, к которому у них свой интерес: перебраться в мир изобилия, получить другое гражданство. И мечтатель поражается: как так? Восточная же девушка, должна быть страстной, чувственной, как в стихах!

Но если девушка действительно высидела до такого возраста, не кривя душой и не прибегая к хирургическим ухищрениям, это означает только одно – она холодна и в физиологическом, и в психоэмоциональном плане. Настолько, что ее уже не зажжешь. Она не горела, не влюблялась, не теряла голову. Она выжидала, имея план и расчет. И вы тоже, скорее всего, часть этого расчета. Или же она вас обманывает, имея за плечами богатое прошлое и лицемерно осуждая русую Наташу, которая в свой тридцатник это прошлое не скрывает.

Хочется спросить: мечтатели, оно вам надо? Может, лучше обратить внимание на родных, русых и белобрысых, с физиономиями, до боли знакомыми с детства, которые и коня остановят, и в горящую избу войдут? А прекрасных пери оставить восточным мужчинам, которые, засучив рукава, терпеливо работают на грядущую свадьбу, дом, содержание для требовательной принцессы?

Впрочем, если все-таки надо… Полагаю, жестоко заставлять человека отказываться от мечты. Предпочтения людей бывают причудливы. Каждый, в конце концов, вправе строить свою жизнь, с кем и как он хочет. Главное – чтобы потом счет не выставили, как переводчице в «Плаще Казановы», и в долговую тюрьму не упекли. Жаль же его будет, бедолагу.

Текст: Анастасия (Фатима) Ежова