Любовь и смерть в фильмах иранских режиссеров, ч. I
На исходе мая в Москве прошел уже ставший традиционным показ иранских фильмов. В Доме Кино (Союзе Кинематографистов) были продемонстрированы картины «Золото и медь» Хомаюна Асадиана, «Сорокалетие» Али Резы Раисиана, «Убийца» Резы Мир Карими, «Возмездие» Хасана Фатхи, «Иосиф» Али Рафии.
На церемонии открытия выступал Чрезвычайный и Полномочный Посол ИРИ Мехди Санаи, глава Культурного представительства при посольстве ИРИ Хосейн Табатабаи, а также режиссер картины «Сорокалетие» Али Реза Раисиан и актер Амир Джафари.
В приветственных словах выступающих много говорилось о влиянии русской культуры на иранское кино, и, судя по показанным фильмам, это было не просто данью вежливости принимающей стране.
Иран тоннами переводит и читает Пушкина, Достоевского, Толстого, Чехова, Горького, Шолохова, Булгакова — их книгами буквально завалены все книжные торговые центры. Да-да, именно так: Иран — читающая страна, и в нем большой популярностью пользуются просторные книжные моллы, где на всех этажах продаются не модные тряпки, а литература самого разного рода — религиозная, художественная, научная, учебная. А в Тегеране неподалеку от главного университета столицы расположена целая улица книг — Шахр-е кетаб.
Так вот, наши студенты, изучающие в Иране исламские науки, не раз отмечали, что постоянно обнаруживают на корочках книг в магазинах до боли знакомые имена из школьной программы. Иранцам близки темы и проблемы, традиционные для русской литературы, все это близко и понятно, это находит отклик, это пользуется огромным спросом.
Естественно, при таком раскладе и кинематограф испытывает огромное и естественное влияние со стороны русской классики. Персы — визуалы, и как русские нашли себя в литературе, так и иранцы — в кино, ставшем одной из визитных карточек современной культуры их страны.
Показанные в Доме Кино фильмы приятно поразили психологизмом, сложностью характеров, проблем, ситуаций, неоднозначностью моральных оценок. Хотя организаторы таких мероприятий всегда стремятся показать иранское кино с разных сторон и в разных жанрах, в этом году вырисовывались две магистральные темы — любовь и смерть.
Открыл показ фильм Хомаюна Асадиана «Золото и медь», который можно назвать самым религиозным, самым простым и чистым из всех работ, представленных на неделе иранского кино. Сюжет в чем-то перекликается с фабулой фильма «Мне не больно» Алексея Балабанова.
Главный герой — студент исламского университета (хаузе), приехавший в Тегеран из Нишапура вместе с семьей, чтобы продолжить свои занятия на более продвинутом уровне. Специализация, интересующая героя — исламская этика (ахляк).
Саид, герой фильма, горит идеей получения исламского образования, ради этого он готов терпеть и бытовые неудобства, и финансовые трудности. Семья (жена и двое детей), будучи религиозной, с пониманием относится к его устремлениям. Они снимают квартиру в малопрестижном квартале южного Тегерана, где живут люди небогатые, но душевные и дружные. Саид учится, однако одной его стипендии мало, а потому его жена Захра Саадат подрабатывает ковроткачеством.
Вскоре планы Саида нарушает болезнь жены: у нее обнаруживают рассеянный склероз. Врачи предрекают молодой женщине полный паралич. Пока она лежит в больнице, глотая в отчаянии слезы и периодически заходясь в истерике, Саид пытается неумело вести быт, а там столько всего, с чем он не сталкивался: приготовить детям обед, поменять младшему подгузник...
Благо, что помогает сердобольная соседка в возрасте, которая приносит то тушеную курицу, то суп. А однокашники и преподаватели, не разобравшись в ситуации, осуждают его, что он таскается на занятия с шумным маленьким ребенком, будто мамаша-наседка.
Довольно быстро к супругам приходит осознание того, что ситуация серьезна. Захра Саадат возвращается домой и обнаруживает, что не может даже сварить макароны, ибо руки не держат ничего. Она плачет и говорит, что скоро умрет. А тут еще на Саида положила глаз симпатичная медсестра, работавшая в больнице, где лежала его жена, и как раз разводящаяся с мужем в исламском суде. Да и лучший друг Саида намекает, что вот в таких-то ситуациях и нужна вторая жена, и сама Захра Саадат трезво понимает, что вскоре ее место займет другая. Саид, впрочем, осознает, насколько сильно любит свою жену, о чем говорит ей на природе, в парке, где читает ей суру «Аль-Инширах»: «Поистине, за тягостью — облегчение».
Заканчивается фильм озвучиванием ирфанической идеи, свойственной исламскому мистицизму — надо любить ради Аллаха и ненавидеть ради Аллаха. Но что значит любить ради Аллаха? Можно ли этому научиться на уроках исламской этики, за счет чтения хадисов и трактатов ученых? Нет, нужно любить тех, кого любит Аллах, даже если они слабы, несчастны или не ценят этой любви до конца. Собственно, это то, что Саид пережил на собственном опыте, прочувствовав всю глубину своей любви к больной жене, ухаживая за которой, он был вынужден выполнять далеко не самые мужские обязанности.
«Отложи свои книги, потому что науке любви по ним не обучиться» — этими словами учителя заканчивается фильм. И, если выявить более глубинный смысл этого утверждения, и сам Ислам в целом — не в книгах, он в тех действиях, которые любит Аллах, даже если эта деятельность приносит трудности и страдания. Фильм «Золото и медь», казалось бы, прост и незатейлив, но по своему концептуальному наполнению из всех показанных на фестивале фильмов он больше всего пронизан исламской идеологией и миропониманием. Кстати, он получил особую похвалу со стороны Лидера Ирана — сейида Али Хаменеи.
Тема любви в более светском, но куда более психологически сложном и глубоком преломлении затрагивалась и во втором фильме, режиссер Али Реза Раисиан которого присутствовал на церемонии открытия — «Сорокалетие». 
Уже само название предрекало сюжет, в котором обыгрывается проблема кризиса среднего возраста. Но конкретнее — речь в фильме идет о том, что такое настоящая любовь. Принесет ли счастье жизнь с любимым человеком, который к тебе равнодушен и мучается рядом с тобой? Что лучше — отпустить его или удерживать рядом, невзирая ни на что? Главный герой по имени Фархад терзается этой дилеммой. Средний возраст, знаменующий собой середину жизни, лишь подстегивает тягостные размышления на эту тему.
Раскрытию замысла режиссера поспособствовала не только его очевидная любовь к русской классике с ее тонким психологизмом, но и великолепная игра актеров — Мухаммада Резы Форутана и Лейлы Хатами, уже известной нашим зрителям по роли Симин в фильме Асгара Фархади «Развод Надера и Симин».
И снова перед нами — интеллигентная сорокалетняя супружеская пара из Тегерана. У них, как и в фильме Фархади, растет не по годам бойкая и активная дочь десяти лет от роду, тонко чувствующая все, что происходит между родителями.
И снова, как и в «Разводе», в этой семье не все гладко, хотя, казалось бы, у обоих есть и работа, и достаток, и семейный быт давно отлажен. Но их гложет такая депрессия, что однажды Фархад (Мухаммад Реза Форутан) забывается за рулем, и, расставив руки, летит вперед с закрытыми глазами и запрокинутой головой, словно сбитый летчик, и лишь по счастливой милости Аллаха врезается не в другой автомобиль, а в какое-то хлипкое ограждение. Не в меньшей тоске пребывает и жена Фархада — Негяр (Лейла Хатами) — которая всегда в черном и словно носит траур по своей жизни. Шутки разговорчивой и резвой дочери хоть немного оживляют этот тоскливый антураж.
Причина несчастья коренится в событиях пятнадцатилетней давности, когда Негяр была студенткой консерватории, играла на виолончели и была влюблена в заносчивого молодого человека по имени Коруш Киян, мечтавшего о мировой славе известного дирижера и по этой причине подговаривавшего Негяр бежать вместе с ним из Исламской Республики на Запад. Мол, при власти исламистов у нас нет будущего, музыку тут задушат на корню и т. п. Влюбленные встречались в парках и прочих укромных местах, при этом никакого никяха или помолвки между ними не было. А молодой Фархад, будучи тогда начинающим юристом, приходил в дом к Негяр, сватался к ней, прося ее руки у родителей, но никак не мог понять причины ее холодности: она явно не горела желанием выйти за него замуж.
Но вскоре он эту причину понял: Негяр вместе с милым на скамеечке застукала полиция нравов. Они бросились бежать, их догнали и доставили в полицейский участок. Именно там Фархад, начавший карьеру следователя, с изумлением увидел свою несостоявшуюся невесту на допросе. Она плакала и говорила, что Коруш Киян — ее суженый, жених, что она собирается за него замуж и т. д. Тот, как часто водится, говорил, что она ему — никто.
Ситуация для Фархада стала предельно ясна, и он решил действовать: стал доказывать судье, что вина девушки незначительна — как-никак, до близости все-таки не дошло — а вот неблагонадежного Кияна хорошо бы выдворить из страны подобру-поздорову, ведь он так об этом мечтал.
Фархад предлагает Кияну сделку: он забывает про девушку, взамен ему не чинят препятствия при эмиграции. Собственно, все так и произошло: Коруш Киян благополучно отчалил на Запад, а Фархад женился на Негяр, «спасенной» им от исламского правосудия.
Время показало, что с музыкой в Иране все оказалось не так фатально, как предрекал Негяр Коруш Киян: серьезная музыка, непригодная для увеселительных заведений, не запрещена согласно фетвам ведущих иранских богословов.
Соответственно, классическая музыка осталась и заняла свою нишу, но с карьерой виолончелистки у Негяр все равно не заладилось: она стала работать на менеджерской должности, организуя концерты.
Режиссер ясно акцентирует, что муж не запрещал Негяр самореализацию на ниве творчества — она сама, по собственной воле, оставила виолончель и с головой ушла в быт, в уход за ребенком, в рутинную офисную работу. И зрителю предлагается самому подумать, почему так произошло.
Она чувствовала упадок душевных сил? Не было вдохновения? Виолончель молчаливо напоминала о бросившем ее возлюбленном? Похоже, что так. Впрочем, и Фархад решил покончить с неприятными воспоминаниями: он завязал с юриспруденцией и ударился в коммерческую сферу.
Незатейливая жизнь вроде устаканилась, а счастье так и не пришло. И вот — гром среди ясного неба: Негяр поручают встретить и сопровождать ставшего мировой знаменитостью Коруша Кияна, который вдруг решил навестить Родину. И она, и Фархад — в полном смятении, ведь ее чувства не прошли, и оба ощущают это.
Фархад, поняв за эти годы, что насильно мил не будешь, решает понаблюдать за бывшими влюбленными и в случае подтверждения его догадок о свежести былой любви не доводить жену до греха, а честно и добровольно дать ей развод.
Он снабжает Негяр деньгами на покупку новой одежды, чтобы она встретила Коруша в аэропорту во всеоружии, он обзаводится прослушивающим устройством и словно намеренно опаздывает на семейный обед, куда по деловому этикету они пригласили Кияна. А в глубине души надеется, что вдруг ошибается и что любовь его жены к этому человеку уже прошла.
В аэропорту Негяр ждет визуальный шок: мужчина сердца настолько сильно изменился внешне, что она с трудом его узнала. Был своенравный юноша — стал солидный и седой господин в шляпе. Неожиданно оставшись наедине в доме у Негяр и дожидаясь Фархада, они вовсе не переходят грань допустимого, а разговаривают, словно чужие люди.
И мы понимаем, что Негяр не хочет уходить от мужа. Что она боялась этой встречи с первой любовью, как огня, ибо была движима глубинным страхом потерять то, что, оказывается, очень для нее ценно — мужа, очаг.
Фархад слушает их и меняет свое решение относительно развода: теперь его раздирает желание убить этого гостя, отравив его. Тем временем, Коруш Киян предлагает Негяр вернуться в качестве солистки в свой оркестр.
Конец фильма: Негяр на сцене, спустя столько лет Негяр музицирует на виолончели, Негяр плачет. Кадры мелькают так быстро, словно в калейдоскопе, что зритель и не сразу поймет, где тут реальность, а где — образы, возникающие в сознании самих персонажей.
И снова, как и в «Разводе Надера и Симин» — вроде как открытый финал. Режиссер не диктует зрителю готовые идеи, предлагая поразмыслить над ситуацией, попробовать предположить — чем кончилось дело и, главное, почему оно завершилось таким образом? Развелись ли Негяр и Фархад? Обрела ли Негяр свое счастье с Кияном или же она поняла, что ей это больше не нужно? Из-за чего она больше страдала все эти годы — из-за разлуки с любимым и брака с нелюбимым человеком, или же из-за отсутствия реализации?
Но для внимательного зрителя развязка истории ясна: Негяр, которая так долго мечтала о возвращении на сцену, которая считала себя несчастной из-за потерянной в молодости любви, встретив эту любовь через много лет, поняла... что это все фикция. Что она годами жила иллюзиями, не ценя то, что дано ей Всевышним и что действительно способно дать ей спокойствие и счастье.
Если приглядеться к реальным жизненным ситуациям, так бывает достаточно часто: в ранней молодости девушка встречает человека, к которой у нее вспыхивают пылкие чувства, за которым она готова пойти хоть на край света, с которым хочет связать свою жизнь... А потом пара расстается, и девушке это приносит длительные и едва переносимые страдания.
Самое удивительное ждет ее впереди — вдруг оказывается, что это был вообще не ее человек, а тот самый, кто предназначен ей для счастливой жизни, встречается потом. Вполне возможно, что это будет новая горячая и всепоглощающая любовь, которая напрочь вытеснит старую, обреченную превратиться в смутные воспоминания о юных годах.
Но может быть (и даже чаще бывает) и так, как показано в фильме — сильной страсти нет, и вроде как женщина выходит замуж за другого мужчину от разочарования и безысходности, и только потом, по прошествии многих лет, обнаруживает, насколько ей хорошо, комфортно и уютно рядом с этим человеком, как он нужен и важен, какое чувство защищенности и опоры он ей дает.
И, конечно, глубинный смысл тут в том, что человек зачастую сам не понимает причин своей подавленности и своей неудовлетворенности жизнью. Он думает, что причина в одном, а она может крыться совсем в другом, он полагает, что ему нужно одно, в то время как ему необходимо совершенно иное. Человек должен столкнуться со своей травмой, пережить ее вновь, чтобы понять себя.
Фильм «Сорокалетие» побудил русского зрителя вновь подвергнуть рефлексии свою собственную жизнь и те события, которые давно стали уделом памяти и подсознания. Именно поэтому он так тронул многих, кто присутствовал на показе.
Анастасия (Фатима) Ежова
Специально для Musulmanka.ru
Конец первой части,
Продолжение следует