ФЕЙЕРВЕРК ДОЗВОЛЕННЫХ УДОВОЛЬСТВИЙ

Неискушенному наблюдателю порой кажется, что Ислам – религия безрадостная: здесь харам, там грех, чуть что – отрубят руку или забьют камнями. Увы, сами мусульмане своей поддержкой излишних необоснованных запретов, превращающей их жизнь в унылую перманентную борьбу с собой, питают подобные стереотипы. Меж тем они могли бы спокойно наслаждаться тем, что дозволено постольку, поскольку не запрещено.

О, наверное, все видели эти унылые лица некоторых мусульманок, которые настолько накрутили себя насчет запретного, что, кажется, они не исповедуют Ислам, а претерпевают его, как некую тяжкую ношу. Иногда хочется подойти к таким и спросить: неужто действительно жить настолько невмоготу? А как иначе, если они шагу не могут ступить, не задумавшись, а нет ли в этом какого-то харама?

Мазохизм в псевдоисламском стиле

Они стоически борются против внутренней тяги посмотреть хороший фильм, начитавшись мутных «фетв», будто кино запрещено или что это – бессмысленная трата времени (исраф). Против желания сделать прическу, ибо где-то когда-то они выискали какой-то хадис, что якобы харам что-то делать с волосами. Против внутренней потребности пойти к косметологу и сделать омолаживающие процедуры (да что там – просто скорректировать брови), ибо «запрещено менять внешность, данную Аллахом». Против затаенной мечты отметить день рождения, как в детстве, с красиво упакованными подарками и приглашением гостей, потому что это якобы не дозволено. Против жажды почитать какой-нибудь художественный роман, ибо «там один сплошной грех и разврат». Против желания отдохнуть на море, ибо «буркини – это не хиджаб, астагфируЛлах, а на женский пляж тоже нельзя, ибо запрещено женщинам собираться в полуголом виде в банях».

Дети их живут без мультиков (изображения – ширк!), без детских праздников (уподобление неверным!), без детской музыки, не относящейся, к слову, к категории запрещенной Шариатом, без сказок. Затравленные, ограниченные маленькие существа с большими перепуганными глазами, воспитываемые на пугающих картинках все пожирающего адского огня. Аллах в их понимании – не Милостивый и Милосердный, Он только вечно пугает и все запрещает; на том и растут их дети. В самых запущенных и одиозных случаях дело доходит до того, что произошло в Дамаске в канун Нового года, когда тронувшиеся умом папаша и мамаша, принадлежащие к одной из такфиристских группировок, обвязали взрывчаткой своих дочерей 7 и 9 лет и отправили их взрывать полицейский участок. Младшая девочка погибла; старшая испугалась и убежала…

Это все продукт ползучей салафизации, которая, как системный онкологический процесс, захватывает все больше слоев мусульманского сообщества. В итоге треть, а то и две трети тех вещей, в пользу запретности которых толком нет никаких доводов, категорично объявляются харамом. А поскольку подобным мазохизмом страдают и мужья мусульманок, одержимых перечисленным, и сам брак с ними превращается просто в «фейерверк удовольствий». Туда не ходи, сюда не смотри, тут грех, там харам; добавляют особого «наслаждения» еще и всяческие житейские перипетии вроде мужей, отсутствующих годами, пребывая в родных пенатах; безденежья, обусловленного нежеланием «занятого призывом» мужа работать; упоительного дележа тесной съемной жилплощади с первой или второй женой и т. п. по списку тем для многодневного обсуждения в мусульманских ветках комментариев из серии «как полезные шариатские институты посредством собственной феерической глупости превратить в черт те что».

Справедливости ради стоит сказать, что сектантская психология свойственна не только салафитским кругам, но именно в них она имеет тенденцию доминировать. Не стоит думать, будто все неофиты склонны к сектантству, но люди, и до Ислама обладавшие соответствующей психологией, внутри мусульманской уммы притягиваются к таким же фанатикам и их же еще и обходят в своей упертой косности. Факт неофитства лишь служит причиной того, что эти люди особенно бросаются в глаза на фоне толп таких же сектантов «этнически мусульманского» происхождения.

Искатели лишних запретов

Есть множество вещей, которые в том же исламском мире вовсе не по джахилийи, а по фетвам авторитетных ученых являются нормальными. Например, когда женщины в хиджабах работают телеведущими, баллотируются в парламент, снимаются в кино – это дозволено и это в порядке вещей! Но наши доморощенные сектанты, страдающие выраженной ангедонией, обязательно везде усмотрят подвох. АстагфируЛлах, да как же можно выставлять себя перед столькими мужчинами в прямом эфире! Прости Аллах, кино – харам! А уж женщине в нем сниматься – это вообще неслыханный разврат, да как можно! Ну и что, что в хиджабе, ну и что, что без постельных сцен? Все равно фитна для братьев! Не может женщина заниматься политикой, надо служить мужу, да и на улицу выходить поменьше, в идеале просто сидеть дома безвылазно. Да и дома лучше ходить если не в хиджабе, то в широченных хламидах, чтобы быть подальше от разврата и излишней открытости. Потому что везде джинны, они смотрят и краснеют, а еще могут и изнасиловать, пока муж обретается на родине с первой семьей.

На таких фанатиков обычно с ужасом смотрят нерелигиозные родители, и, по здравому размышлению, это не удивительно. Ибо люди, избегающие чрезмерности в поиске харама, лишь поначалу имеют проблемы с родителями из-за Ислама; спустя несколько лет практически у всех из них устанавливаются с ними ровные отношения, как только те понимают, что их взрослый ребенок не собирается взрывать никакой автобус или аэропорт. И обнаруживают, что мусульмане, в сущности, нормальные люди, что с ними есть общие темы для обсуждения и поводы для шуток и приятного совместного времяпрепровождения. Что среди них много интересных, образованных, ярких людей, у которых широкий кругозор и отличное чувство юмора. Что в исламском мире есть не только кровожадные фанатики, мечтающие резать неверных, но и ученые, преподаватели, режиссеры, врачи, художники, писатели, актеры. Причем отличные.

С сектантами все иначе. Юмора они не понимают, из общего культурно-интеллектуального пространства категорически выключены, по отношению даже к дозволенным удовольствиям у них стоит жесткий блок, говорят они на смеси непонятного широким народным массам новояза, напичканного арабской терминологией; тон у них вечно назидательный, а тематика разговоров неизменно связана с тем, что все вокруг харам. «Новости смотреть – харам! Там музыка в заставках. Музыка – свирель шайтана. Любая, абсолютно любая музыка уводит от Аллаха! Даже рингтон на мобильнике!» Или: «Ребенка в творческие кружки отдавать нельзя. Это все харам, астагфируЛлах. На фортепиано играть – харам, рисовать – харам, лицедейство – харам. Мои дети четко знают, что те, кто это делает, будут гореть в аду». Да, этих людей хлебом не корми, только дай адским огнем напугать и взрослого, и ребенка. Некоторые еще и демотиваторы делают соответствующие – красочные, с языками пламени: еще бы, ведь они точно знают, кто будет гореть в геенне огненной.

От окружающих подобные персонажи шарахаются точно так же, как окружающие от них. Они не то что в Ислам никого привести не способны, они обладают удивительным свойством даже самих мусульман расхолаживать и отталкивать от него! Любая одержимость и экзальтация деструктивна, и, увы, эти люди наносят Исламу огромный вред, даже если не исповедуют никаких такфиристских идей и не рвутся ни в какую Сирию, а просто утонули в пучинах маразматического начетничества, ведя сугубо неприметную глазу частную жизнь.

Есть, впрочем, и другое печальное следствие у такой чрезмерности: многие из таких людей, устав от самоистязаний, вылетают из Ислама как пробки. Как часто это бывает: вчера она в неофитском задоре еще ходила в широченной абайе и излишне глухом, максимально уродливом платке, гневно рассказывая всем, что при звуках любой музыки нужно затыкать уши, что мусульмане распустились от харама и что брови выщипывают только распутницы, – и через пару лет уже случайно встречаешь ее в обычном офисном костюме, в юбке по колено, с непритязательной стрижечкой, и она, смущаясь, начинает бормотать, что устала от всеобщей неприязни и косых взглядов, да и работу в хиджабе нормальную было не найти, да и замуж хотелось по-человечески выйти. В лучшем случае такие просто забрасывают соблюдение, формально оставаясь мусульманками; в худшем – явно отрекаются от Ислама, а в самом плохом – еще и нарочито, демонстративно ударяются во что-то сугубо харамное, будь то увлеченное участие в эротических фотосессиях или дегустация вин. И такая эволюция часто очень закономерна.

Жизнь прекрасна и удивительна

В Священном Коране сказано: «Они спрашивают тебя о том, что им дозволено. Скажи: “Вам дозволены блага. А то, что поймали для вас обученные хищники, которых вы обучаете, как собак, части того, чему обучил вас Аллах, ешьте и поминайте над этим имя Аллаха. Бойтесь Аллаха, ведь Аллах скор в расчете. Сегодня вам дозволена благая пища. Еда людей Писания также дозволена вам, а ваша еда дозволена им, а также вам дозволены целомудренные женщины из числа уверовавших и целомудренные женщины из числа тех, кому Писание было даровано до вас, если вы выплатите им вознаграждение (брачный дар), желая сберечь целомудрие, не распутствуя и не беря их себе в подруги”» (К, 5:4-5).

В другом айате говорится: «О люди! Вкушайте на земле то, что дозволено и чисто, и не следуйте по стопам сатаны. Воистину, он для вас – явный враг» (К, 2:168).

На самом деле благ и разрешенных удовольствий в этом мире куда больше, чем еда и дозволенные благодаря никяху интимные отношения.

Имам Али ибн Абу Талиб (а) сказал: «Благовоние доставляет наслаждение, и мед приносит наслаждение, и поездка верхом приносит наслаждение, и созерцание зелени приносит наслаждение»[1].

Мир устроен Всевышним Аллахом парадоксально.

С одной стороны, есть много хадисов, прямо или косвенно указывающих на то, что мироздание отдано Аллахом на откуп сатане до определенного срока. «Дружба с Аллахом и дружба с миром несовместимы так же, как свет и тьма», – сказал Имам Али (а), и это изречение есть в «Нахдж аль-балага». Ему же принадлежит высказывание: «Этот мир для меня более презренный, чем свиная кость в руках прокаженного».

Имеется в виду само мироустройство, которое на данный момент – что важно, по вине самих людей, обладающих свободной волей, – устроено несправедливо. И чем больше человек стремится вписаться в это мироустройство, приспособиться к этой системе, обрести в ней материальный и прочий успех, тем больше он уходит с пути справедливости.

С другой стороны, в основе своей и этот мир создан Аллахом, и он весь наполнен Его знамениями и ниспосланными Им благами, и даже существующее в нем зло – это тоже творение Аллаха, это часть Его провиденциального замысла, которая, сама того не осознавая, также служит его реализации. Ибо настоящие герои и праведники формируются и закаляются только в активном противостоянии этому злу.

Поэтому отвержение мира, о котором говорится в хадисах, должно заключаться в неприятии торжествующей в нем несправедливости, а вовсе не в отказе от дозволенных удовольствий и благ. Напротив, последними нужно активно пользоваться, не попирая при этом, разумеется, ничьих прав. И надо благодарить Аллаха за них.

В чем мы можем найти удовольствие?

Разрешенных удовольствий очень много, и некоторые из них стали настолько привычными, что мы перестаем их ценить.

Удовольствие – это общение с близкими людьми, которых мы любим. Теплые разговоры «за душу», когда в пятом часу утра слипаются глаза, но так хочется продолжить разговор на кухне с приглушенным светом за чаем.

Удовольствие – это плыть в парной соленой воде, которая обволакивает, ласкает и словно сама выталкивает на поверхность, пока в небе над морем проносятся чайки и альбатросы, а огромное оранжевое солнце клонится к закату.

Удовольствие – это в легкий морозец идти под мягким, теплым падающим снегом, видеть, как все вокруг становится белым-белым, как уютно пасмурный день плавно переходит в вечер, и вспоминать, как в детстве в такую погоду все с гвалтом и гоготом катались с ледяных горок на попе, на дощечках, даже на неиспользованных кошачьих поддонах, а потом приходили домой с раскрасневшимися и горящими от мороза щеками, а родители почем свет ругали за порванные куртки и ободранные сапоги.

Удовольствие – бродить по историческому центру чужого или знакомого города, рассматривать улицы, здания, витрины, веранды кафе, людей, наслаждаться уединением со своими собственными мыслями, комфортным одиночеством, когда вроде как присутствуешь в толпе, но внутренне находишься вне ее.

Удовольствие – брать дорогого, дозволенного по Шариату человека за сильную руку, пока вы едете куда-то по трассе, и ветер через открытое окно приятно обдувает шею.

Удовольствие – это, отдыхая, нащупать в темноте мягкого податливого кота, перетащить его, горяченького и мурчащего, на коленки или на грудь и, почесывая за ушком, слышать, как полумрак комнаты наполняется все более громким и интенсивным довольным урчанием.

Удовольствие – это потратить время, деньги, физические и эмоциональные силы на помощь другому человеку или живому существу в принципе и обнаружить, что все это окупилось решением его проблемы или избавлением его от боли и страданий.

Точно такое же удовольствие – с успехом завершить тяжелый, трудоемкий, нужный, важный проект и увидеть, что все получилось и заработало.

Удовольствие – это купить книгу, оказавшуюся до того упоительно интересной, что от ее чтения испытываешь почти физическое наслаждение. И засесть с этой книгой в каком-нибудь уютном кафе, заказав кофе с вкусным сиропом, где-нибудь в углу или у окошка, так, чтобы никто не помешал и не потревожил. А потом долго думать над прочитанным.

Удовольствие – это наслаждаться любым дозволенным видом искусства, будь то хороший, красиво снятый, серьезный фильм или разрешенная музыка, не подходящая для пьяных и запрещенных сборищ. Все это пробуждает мысли, переживания, и, если фильм хорош, над идеями режиссера и судьбами героев потом неспешно думаешь не один день, что, безусловно, приносит свое, особое интеллектуальное удовольствие.

Удовольствие – это когда изможденному организму дается долгожданная минута отдыха. Когда, придя продрогшим и промокшим из мерзкого нуля с его слякотью и туманом, человек встает под горячий душ. Или когда тело болит и ломит от переутомления, а потом мастерские руки массажистки методично снимают его, а в комнате в это время царит приятный полумрак, и она наполняется запахом аромамасел.

Целый спектр дозволенных удовольствий, как физических, так и эмоциональных, связан с гармоничными супружескими отношениями. Пожалуй, эти удовольствия, связанные со счастьем любить человека, – одни из ярчайших на земле.

Еще большее удовольствие, а точнее, драйв, когда перехватывает дыхание и изнутри наполняет острое восхищение жизнью, связано с участием в чем-то важном, захватывающе опасном, рискованном, имеющем историческое значение. Такое особое удовольствие испытывают добровольцы, военные корреспонденты, участники национально-освободительных движений.

Такие же яркие острые удовольствия связаны с творчеством, когда к художнику внезапно приходит вдохновение и он начинает с упоением писать роман или сценарий, или с наукой, когда ученого внезапно осеняет и он совершает великое открытие.

Наконец, с самим поклонением Аллаху связано множество грандиозных, ни с чем не сравнимых удовольствий.

Удовольствие – это полностью погрузиться в намаз так, чтобы после его завершения осталось приятное послевкусие и чувство благодарности Всевышнему. В полумраке полупустой, но уютной и натопленной мечети с крошечными замерзшими на морозе окошками, или же у себя дома, расстелив привычный мягкий коврик, или в какой-нибудь крошечной молельне на берегу моря, где распахнуты окна и слышны протяжные крики чаек.

Удовольствие – это в голос читать Коран в большом пустом помещении, где великолепная акустика позволяет превосходно слышать себя и понимать, что с каждым месяцем и годом чтение Священной Книги Аллаха дается все легче и легче, а звуки сами текут из горла, плавно и правильно переходя один в другой. Особенно приятно делать это, когда не слышит никто, кроме Аллаха, и, тем самым, нет поводов для смущения и стеснения.

Удовольствие – это после изнурительного дня поста, наготовив всего, приступить к разговению в кругу близких и друзей и ощутить, что каждый кусок привычной, казалось бы, еды имеет особый вкус. Почувствовать, как приятно кислит мякоть апельсина в свежевыжатом соке, как много оттенков вкуса у чая, как во рту тает и дает особую остринку помидор из горячего, согревающего чечевичного супа, как тонко пахнет кофе, как хрустит во рту корочка от запеченной бараньей ноги, как по-особому сладок и легок крем пирожного.

Ищите в Исламе удовольствия, а не запреты!

Текст: Анастасия (Фатима) Ежова